Как самостоятельно создать свой пенсионный фонд

Доходы от собственного бизнеса — лучшая альтернатива государственной пенсии. Как люди в предпенсионном возрасте создают новые компании и сколько зарабатывают.

В июне 2018 года правительство РФ подготовило законопроект о повышении пенсионного возраста. Однако и в России, и за рубежом многие компании при найме на работу отдают предпочтение людям до 40–50 лет. Решением проблемы может стать собственный бизнес. Например, согласно недавнему исследованию MIT, средний возраст стартапера в США составляет 42 года. Самые быстрорастущие компании создаются обычно предпринимателями в 45 лет, а запуск успешного бизнеса в 20-летнем возрасте остается самым маловероятным. «В России глобальных исследований относительно запуска своего дела после 50 лет пока не проводилось, — говорит Лидия Кузнецова, руководитель екатеринбургского проекта «Стартап 50+». — Но, например, в Екатеринбурге 10% бизнесов создают люди старше 50 лет»

«СТОЛКНУЛАСЬ С ТЕМ, ЧТО НИКОМУ НЕ НУЖНА»

Татьяна Старовойтова, 59 лет, школа музыки для взрослых «Арт-Мотив», Екатеринбург

«Порой меня спрашивают: вы музыкант? Когда я отвечаю, что никакого музыкального образования у меня нет, все удивляются. По первому диплому я режиссер театрализованных представлений и праздников, по второму — психолог. Полжизни работала в сфере культуры, несколько лет руководила дворцом культуры, затем была генеральным директором кадрового центра по подбору персонала для «УГМК Холдинг».

В 2008 году, когда произошел кризис, меня сократили. Начав в 50 лет искать новую работу, я столкнулась с тем, что никому не нужна. Во-первых, мое резюме, вероятно, пугало работодателей серьезными должностями, а во-вторых, компании были больше заинтересованы в молодых специалистах. Я поняла, что ни руководителем, ни менеджером среднего звена меня не возьмут, и пошла в «Роспечать» продавать газеты»

«В какой-то момент, просматривая сайты в интернете, я наткнулась на статью о франшизе музыкальной школы. Посоветовавшись с мужем-музыкантом, решилась попробовать работать по франчайзингу. На следующий день уже приехала в Санкт-Петербург, познакомилась с руководителем компании (ее название Старовойтова не разглашает. — РБК), и вскоре заплатила паушальный взнос 300 тыс. руб. Чтобы начать бизнес, мы продали квартиру родителей — настолько я соскучилась по хорошей работе.

В сентябре 2011 года, сняв маленькое помещение в 16 кв. м в центре, я запустила школу. Предполагалось, что все музыкальные занятия будут проводиться дома у учеников или у педагогов. Но оказалось, что спроса на домашние занятия в нашем городе практически нет. Я тогда ничего в этом не понимала и надеялась, что франчайзер подскажет, как и что делать. Но этого не произошло, и проработав несколько месяцев вхолостую, я вышла из франшизы.

Стала придумывать новое название компании и новую концепцию бизнеса. Как раз тогда заметила: у нас все активно занимаются детьми, школьниками, молодежью, а досугом людей плюс-минус 40 никто не интересуется, а ведь они тоже нуждаются в развлечении. И решила сделать музыкальную школу именно для них. Эта ниша была свободна. Музыкальные курсы, конечно, у нас были, но взрослые люди неохотно туда шли из-за своих комплексов — там ведь занимаются в основном дети»

«Мы закупили мебель, инструменты, нашли пять—семь педагогов для индивидуальных занятий, сделали рекламу в «Яндекс.Директ» и Google Adwords. Совокупные инвестиции составили около 1,5 млн руб. Первые клиенты, которые заключили договоры в общей сложности на 81 тыс. руб., пришли во второй месяц. После этого у меня появился азарт.

В 2012 году учеников стало больше, и мы сняли большое помещение в 150 кв. м. Это была ошибка: мы понесли убытки из-за большой арендной платы в 130 тыс. руб. в месяц.

Школа «Арт-Мотив» стала работать в небольшой плюс только в 2013 году, когда мы переехали в помещение поменьше. В начале 2016 года нам удалось окупить инвестиции, а в 2017 году — выйти на годовой оборот в 4 млн руб. и прибыль около 1,7 млн руб. Сегодня у нас ежемесячно занимается 120–130 учеников, самой старшей из которых 83 года».

«НАКОНЕЦ-ТО Я ЧУВСТВУЮ УДОВЛЕТВОРЕНИЕ ОТ РАБОТЫ»

Леонид Славин, 58 лет, производство устройств для очистки воды «Аквалид», Астрахань

«В 1983 году я окончил физико-химический факультет Московского института стали и сплавов, после чего вернулся к себе домой в Астрахань и устроился инженером в Научно-исследовательский и технологический институт вычислительных устройств. С 1991 года институт распадался и выживал по инерции, поэтому мы с коллегами начали заниматься коммерциализацией своих разработок. Делали детские игрушки, мебельные защелки, магнитные лотки для структурирования жидкостей. Это приносило дополнительный доход. В 1997 году меня уговорили перейти на должность старшего научного сотрудника в Научный и проектный институт газа при астраханской «дочке» «Газпрома».

Идея создать устройство для очистки воды появилась у меня в 2010 году. Тогда мы с моими приятелями Василием Куприяновым и Александром Щучкиным заметили такую проблему: по официальным данным, 80% сельских поселений, а на практике почти 100%, лишены чистой воды. Это происходит потому, что существующие технологии водоочистки не приспособлены для небольших сел. Широко применяемая в городах технология, когда вода отстаивается в баках вместе с сернокислым алюминием, затем в нее добавляется либо жидкий хлор, либо гипохлорит натрия, требует больших площадей, которые надо отапливать. Кроме того, отходы алюминия нужно утилизировать. Села не могут себе все это позволить.

Мы придумали использовать разработанный нами проточный гидродинамический кавитатор — это труба с узким соплом, через которую вода под большим давлением подается на пластину. Та начинает вибрировать, образуются микропузырьки, которые лопаются, разрывая бактерии и ускоряя химические реакции. Испытания показали, что такой кавитатор уменьшает количество вредоносных бактерий в воде на 80%. Обеззаразить воду на оставшиеся 20%, по нашей задумке, мог гипохлорит натрия»

«В 2013 году мы зарегистрировали ООО «Аквалид». К этому времени уже собрали пилотную установку для проверки и испытания технологии. Первоначальные инвестиции в ее создание составили около 300 тыс. руб. Еще около 3 млн руб. мы потратили на доработку и установку устройства в селе Чаган Камызякского района Астраханской области. Мы заняли площадь в 18 кв. м, а аналогичное по мощности оборудование, которое стояло в селе еще с советских времен, занимало около 1000 кв. м. Себестоимость производства воды на пилотной установке составляла всего 1,5–2 руб. за кубометр против 30–40 руб. на прежнем устройстве»

«Результаты экспериментов мы защитили патентом. В 2015–2016 годах нам удалось получить гранты на 4 млн руб. от Фонда содействия инновациям. На эти деньги собрали еще одну установку на Астраханском консервном заводе. С ее внедрения мы выручили в общей сложности около 1,6 млн руб. прибыли. А в декабре 2017 года получили еще один грант от «Сколково» — 5 млн руб. на разработку уже полностью автоматизированного промышленного образца нашего устройства, которое будет располагаться в утепленном боксе размером 6 х 3 кв. м. Первую такую установку мы собираемся поставить в селе Селитренное Астраханской области. С него, по сути, начинается коммерциализация проекта.

В 2019 году мы планируем внедрить не меньше 30 таких установок. Наконец-то я чувствую удовлетворение от работы. Был промежуток в жизни, когда приходилось торговать польскими яблоками, и меня это страшно напрягало. То, чем я занимаюсь сейчас, и прибыльнее, и интереснее».

«Я ЧЕТКО ПРЕДСТАВЛЯЮ СВОЕГО КЛИЕНТА — ЭТО Я САМА»

Татьяна Герекли, 60 лет, бренд женской одежды Camille Cassard, Санкт-Петербург

«После 50 лет жизнь только начинается, потому что ты решил задачи с образованием своих детей, разобрался с ипотекой — ты свободен и начинаешь новую жизнь. Для меня это был очень приятный этап. Раньше я занималась сырьевыми контрактами в крупных компаниях, таких как, например, REMAKO. Но в 53 года меня уволили, и я стала безработной. Решила сама себе создать пенсионный фонд — свой бизнес.

Идея появилась быстро. Сначала я посмотрела на саму себя — делового человека, которому хочется хорошо выглядеть, но при этом нет времени на выбор одежды. Я увидела, что комфортной, стильной и в то же время доступной по цене одежды для зрелых женщин на рынке нет. Это было либо очень дорого в магазинах типа Max Mara, либо дешево на турецком базаре.

Затем подумала, во что инвестировала заработанные деньги — в образование своей дочери в институте Polimoda во Флоренции. Рассказала ей об идее и прописала задачи, которые она должна решить. Увидела, что инвестиция была правильной — в Италии вырастили настоящего дизайнера, который воспринимает моду не как искусство, а как бизнес. Вместе мы прописали бизнес-план, позиционирование на рынке, разработали стратегию бренда»

«Первым делом я пришла в центр занятости в Санкт-Петербурге и получила у них социальную субсидию около 300 тыс. руб. На нее мы с дочерью закупили швейные машины. Еще $150 тыс. мы собрали вместе с родственниками, которые стали партнерами. Эти деньги пошли на закупку материалов на текстильной выставке Milano Unica и участие в международной выставке одежды Who’s Next в Париже.

В 2011 году мы зарегистрировали компанию. Я позвала в проект еще несколько швей, и мы стали экспериментировать с тканями и кроем. В 2012-м отшили первые образцы, а в январе 2013-го поехали на дебютную для нас парижскую выставку. Поскольку мы закупали итальянские экологичные ткани, а также предлагали решение проблемы утилизации одежды — сдавать ее в переработку на утеплитель, нам удалось попасть в тренд-зону (площадка, где отражены актуальные тенденции. — РБК).

На выставке мы познакомились с байерами, которые помогли Camille Cassard проникнуть на западный рынок. Нашу одежду стал закупать агент из Лондона и представлять на рынке Германии, Канады и Англии. За 2013 год мы выручили €386 тыс., в 2014-м — уже €983 тыс. Сегодня, несмотря на кризис, рентабельность компании составляет около 38%»

«В недавнем прошлом выйти новому маленькому бренду на российский рынок было практически невозможно, но кризис нам дал уникальную возможность. Байеры были в панике: иностранные бренды сильно подорожали, и они обратили внимание на нас. Первым российским клиентом стала байер тюменского бутика «Француженка», которая раньше работала с итальянской маркой Cop.Copine, закупавшей те же ткани, что и мы. А дальше к нашим клиентам прибавились магазины из Сургута, Воронежа и еще более 20 городов. В 2017 году мы получили около 15 млн руб. прибыли на российском рынке.

Сегодня мы сотрудничаем с шестью пошивочными цехами в Санкт-Петербурге и шьем коллекцию для российского рынка. Но европейский рынок для нас остается ключевым. Для него одежда отшивается на производствах в Восточной Европе и Португалии. Работаем мы только по предзаказам: сначала отшиваем модели, а потом производим их в нужном количестве по заказам байеров.

Главным драйвером своего дела я считаю то, что абсолютно четко представляю своего клиента. Я сама им являюсь. Меня очень радует и стимулирует посещение театра: я все чаще в антрактах в фойе вижу женщин, которых хотела бы одеть, которые могли бы потенциально стать нашими клиентами.

Мне 60 лет, и я не думаю сдаваться. Сейчас в нашей команде уже восемь человек. Можно сказать, что Camille Cassard дает возможность таким же безработным женщинам предпенсионного возраста заниматься любимым делом»?

«БИЗНЕС ДЛЯ СЫНОВЕЙ»

Рита Виктория Бермео Моралес, 52 года, онлайн-кондитерская Tres Leches, Москва

«Я выросла в Эквадоре. Будучи на третьем курсе местного института, получила предложение от коммунистической партии уехать учиться в Киев: моя семья была небогатой, нас было четверо детей, и я подумала, что так дам возможность и младшим получить образование.

С 1987 года стала учиться в Киевском институте инженеров гражданской авиации, а летом — ездить работать в Швецию, где жила моя подруга. За год до окончания института познакомилась с будущим мужем, украинцем по национальности. В то время он как раз учился в Университете дружбы народов имени Патриса Лумумбы (нынешний РУДН. — РБК) в Москве.

В 1993 году мы поженились, спустя месяц я уехала на родину, но затем вернулась в Москву и вскоре забеременела. Мы зарабатывали, как могли: возили и продавали здесь кожаные куртки из Эквадора, муж пытался торговать польскими продуктами на рынке. Поначалу нам не хватало денег на еду. Я сама пекла хлеб, сама готовила эквадорские блюда, если к нам приходили гости. В 1995 году мы стали привозить из Эквадора цветы и продавать их сначала оптом, а потом и в розницу в Москве. Но после 2010 года начался снос ларьков, и в результате нам пришлось закрыть все 15 розничных магазинов. В 2013 году я вышла из его бизнеса»

«Идея запуска кондитерской появилась случайно. Младший сын, Кристиан Владислав, всегда любил готовить, ходил на курсы, учился в кулинарном колледже. В 2013 году, когда мы вместе с детьми поехали на родину, моя тетя предложила нам открыть в Москве свою кондитерскую. Сперва идея показалась нам нереальной, но, вернувшись в Москву, мы стали постепенно ее реализовывать.

Начала я с того, что подняла все рецепты традиционных эквадорских десертов, которые записывала со слов бабушки, мамы и тети. Затем с сыном мы принялись за адаптацию технологий приготовления к российским продуктам: здесь другой сахар, другая мука, соответственно, нужны другие пропорции ингредиентов. Старший сын, Павел Джонаттан, с двумя друзьями — Максимом и Светланой — взяли на себя финансовую часть и маркетинг будущей компании».

«В конце 2014 года мы открыли интернет-кондитерскую Tres Leches. Над названием долго не думали. Оно переводится на русский как «Три молока». Это рецепт фирменного торта моей тети. Готовим мы дома — утром я, а вечером Кристиан Владислав. Инвестиции в запуск составили около 90 тыс. руб. моих сбережений. На них мы купили оборудование, ингредиенты и начали рекламировать Tres Leches в социальных сетях.

Однако первые клиенты пришли к нам не по рекламе. Они узнали о нас на маркете «Зефир фест», в котором мы приняли участие в феврале 2015 года. Выручка на этом мероприятии составила 22 тыс. руб., а чистая прибыль — 5 тыс. руб. За весь год благодаря таким маркетам бизнес принес около 110 тыс. руб. выручки и около 36 тыс. руб. прибыли. В прошлом году мы получили 152 тыс. руб. выручки и около 50 тыс. руб. прибыли. С этого года показатели будут лучше — мы стали активно работать с кофейнями «Школьник кофе», «Розетка и кофе», «Кофесфера», Point 242 и Ivcakes, куда мы поставляем наши торты. Сейчас они приносят 70% выручки.

Наши хиты — торт «Банан-кокос», торт «Маракуйя», торт «Авокадо» и торт Tres Leches. К нетрадиционным сочетаниям вкусов люди привыкали небыстро. Целый год мы пытались рассказать им, что это вкусно. А вот жареный банан мадурос, знаменитый стрит-фуд Эквадора, стал популярным почти сразу. На втором маркете мы продавали уже порядка 12 кг таких бананов.

Я не ощущаю себя бизнесвумен. Я создала этот бизнес для сыновей, чтобы, если мне вдруг придется уехать на родину к родным, у них было свое дело. Решила, лучше оставить им не деньги, а способ зарабатывать»

РБК