Легендарной настольной игре «Монополия» исполнилось 80 лет. Они вместили в себя патентные войны, грандиозные маркетинговые просчеты, тяжбы, дошедшие до Верховного суда США, установление монополии на «Монополию» и попытки ее разрушения.
Ровно 80 лет назад, в марте 1935 года, компания Parker Brothers подписала с простым американским электриком Чарльзом Паркером контракт о переуступке прав на издание игры «Монополия». Никто и предполагал, что она станет главной настольной игрой современности. Считается, что самая продолжительная битва за контроль над улицами Атлантик-Сити длилась 70 дней c перерывами только на еду и сон. На самом деле вся история игры — это увлекательная партия длиной более чем в столетие, где на кону тоже было установление монополии — на производство самой «Монополии».
ЭТАЛОН АМЕРИКАНСКОЙ МЕЧТЫ
«В дневной комнате играют в «Монополию». Играют третий день, повсюду дома и гостиницы, два стола составлены вместе, чтобы поместились все карточки и пачки игральных денег.
— Тебе бросать, Чесвик. …Ну, поехали, черт возьми».
Действие романа Кена Кизи «Пролетая над гнездом кукушки» происходит в 60-х, и неудивительно, что «Монополия» тут и там мелькает на его страницах — к тому времени игра давно утвердилась в статусе национального развлечения, проникнув повсюду, от гостиных богатых домов до тюремных камер и палат психиатрических больниц. А история Чарльза Дэрроу — человека, чье имя долгое время ассоциировалось с созданием игры, — успела стать одним из эталонных воплощений американской мечты.
И правда: потерявший работу электрик, зарабатывающий гроши выгулом собак, в один прекрасный день придумывает игру, которая покоряет миллионы, а его самого делает миллионером. И все это во время Великой депрессии. Дэрроу вознагражден за упорство и целеустремленность, ведь его не сломили первые неудачи — когда в 1934 году он принес нарисованную им буквально на кухонном столе игру в компанию Parker Brothers, то был выставлен за порог. Эксперты компании забраковали ее, указав на 52 ошибки в дизайне и логике игры.
Поразительный маркетинговый просчет, правда, вовремя исправленный. Ведь Дэрроу начал делать игру кустарным методом, очень быстро продал 5000 экземпляров через сеть филадельфийских супермаркетов, а заказы все сыпались и сыпались. Поняв, что своими силами не справится, Дэрроу снова обратился в Parker Brothers. И на этот раз получил теплый прием — там уже прослышали об успехе «Монополии», в кругу семьи в нее успел сыграть даже президент Parker Brothers Роберт Бартон.
Эта вдохновляющая истории до последнего времени вкладывалась в каждую коробку «Монополии» и воспроизводилась на официальном сайте игры. Она и правда чудо как хороша. Жаль, что не правдива. За глянцевой обложкой мифа можно обнаружить историю куда более сложную и увлекательную.
ХИЩНЫЕ ЗЕМЛЕВЛАДЕЛЬЦЫ
Русский язык, согласитесь, придает слову «квакерша» налет комичности. А первое, что рисует наше воображение, — образ недалекой жены фермера-сектанта где-то в американских прериях. Но Лиззи Мейджи была совершенно другой. Родившаяся в конце ХIХ века в Иллинойсе девушка пусть и работала скромной стенографисткой, обладала на удивление живым умом (на ее счету, например, изобретение механизма автоматического возврата каретки пишущей машинки) и активной жизненной позицией.
Последовательница Генри Джорджа (экономическими доктринами которого американские и европейские интеллектуалы одно время были увлечены не меньше, чем когда-то идеями Руссо), она была свято уверена, что все беды американского общества, от роста социального неравенства до экономических кризисов, — это следствие жадности землевладельцев, постоянно увеличивающих земельную ренту. А решение всех проблем — введение единого земельного налога. Для пропаганды этих идей, а не только развлечения ради она и придумала в 1903 году настольную «Игру землевладельцев» (The Landlord’s Game).
«Цель игры состоит не только в том, чтобы доставить удовольствие игрокам, но и в том, чтобы показать им, что при существующих законах землевладельцы имеют преимущество перед другими предпринимателями», — писала Мейджи в своей заявке на патент.
И если взрослых исправить сложно, думала бойкая квакерша, то пусть через игру идеями справедливого и конкурентного общества проникнутся хотя бы дети: «Пусть дети сразу ясно видят вопиющую несправедливость нашей современной земельной системы. И когда они вырастут, это зло будет исправлено».
Игру она сначала выпустила за свои деньги, а потом попробовала продать Parker Brothers (то есть шла тем же путем, каким через 30 лет пойдет Дэрроу). Но основатель империи настольных игр Джордж Паркер игру отверг как слишком сложную и «политически ангажированную».
И не сказать что он был глуп и недальновиден. Паркер сам придумал десятки игр, причем первую — когда ему было всего 16 лет (и заработал на ней $100). Основав Parker Brothers, он лично тестировал чужие игры, оценивая их коммерческие перспективы. Игра должна развлекать, а не поучать, считал он, и был 1800 раз прав — именно столько игр выпустила его компания за все годы существования.
Поэтому неудивительно, что Паркер скептически отнесся к «Игре землевладельцев», в правилах которой были такие, например, строки: «La Swelle Hotel. Это заведение иллюстрирует пропасть, пролегающую между классами, поскольку здесь принимают только богатых гостей. Если при броске кубика выпала единица, ты попался на краже курицы — отправляйся в тюрьму. Выпала двойка: попался на ограблении общества — получай $200 из банка. Теперь игроки будут называть тебя cенатором».
Джордж Паркер не оценил сарказм и отказал Лиззи даже дважды: в 1909 и в 1929 году, когда она принесла ему второй, доработанный вариант игры. Тем не менее «Игре землевладельцев» сопутствовал определенный успех. Прежде всего в семьях социально активных квакеров, в среде студентов экономических факультетов и левых интеллектуалов. Профессор университета Пенсильвании Скотт Ниэринг даже использовал ее в качестве одного из учебных пособий для своего курса экономики. В 1913 году игра и вовсе отправилась на экспорт — вышла в Шотландии под названием «Братец Лис и братец Кролик» (не спрашивайте почему).
С годами игроки совершенствовали и видоизменяли игру, даже переименовывали (среди вариантов названия мелькала и «Монополия»). Одним из таких рационализаторов стал и Чарльз Дэрроу. Он, правда, не был ни профессором, ни даже студентом, а потому решил упростить мудреные правила игры — чтобы они стали понятны и его семье и друзьям.
Зная все это, начинаешь догадываться о логике менеджеров Parker Brothers, когда они отказывали Чарльзу Дэрроу. Его творение представлялось им не новым словом в игровой индустрии, а лишь одним из клонов игры, которую основатель фирмы лично забраковал два раза. Вот только клон оказался живучим. Как показало время, именно Дэрроу внес в первоначальный замысел игры принципиальные изменения, которые и позволили ей превратиться из игры для избранных в игру миллионов.
ЭЛЕКТРИК И АМЕРИКАНСКАЯ МЕЧТА
Технический ум инженера-электрика любил точные и предельно наглядные схемы. В этом первая заслуга Дэрроу — он превратил замысловатое игровое поле «Землевладельцев» в простой и понятный обывателю «интерфейс», сохранившийся неизменным по сей день. А что еще важнее — принципиально поменял философию игры. Вместо левацкой назидательности он призвал игроков следовать простому и привлекательному принципу: «Обогащайся!» Именно в его версии игры ее конечной целью стало создание абсолютной монополии — побеждал игрок, который концентрировал в своих руках всю собственность. В то время как в разных вариантах «Землевладельцев» игра заканчивалась после пяти кругов или когда один из игроков набирал определенную сумму денег.
Сам того не зная, электрик из Пенсильвании сыграл на психологии обывателей. С одной стороны, в большинстве своем они ненавидели миллионеров. Что неудивительно — ведь агрессивной риторикой в отношении крупного бизнеса в кризисные годы не брезговал даже президент Рузвельт. «Они единодушны в своей ненависти ко мне, и я приветствую их ненависть», — говорил он о монополистах. А министр внутренних дел в администрации Рузвельта Гарольд Икес шел дальше, обвиняя промышленную олигархию в кризисе и желании создать «фашистскую Америку большого бизнеса, Америку порабощенную».
Но с другой стороны, ненависть обывателя часто была лишь следствием зависти — и в этом случае ненавидящий в мечтах видел себя на месте ненавидимого. «Монополия» давала такую возможность, пусть и виртуальную. Безжалостная гонка за богатством с последовательным уничтожением всех конкурентов оказалась более понятна рядовым американцам, нежели социальный пафос «Землевладельцев».
В начале триумфального пути у производителей «Монополии» была лишь одна беда — конкуренты. Патентное ведомство отказалось давать патент на «Монополию», справедливо указав, что он уже принадлежит Лиззи Мейджи. Недолго думая, Parker Brothers приобрела права на «Землевладельцев», равно как и на еще один аналог игры — «Финансы» и скупила все экземпляры этих игр, находившиеся в продаже. В результате этой грандиозной операции Лиззи Мейджи получила на руки $500 — огромные по тем временам деньги.
«Монополия» Дэрроу, выпущенная на прилавки в 1935 году, имела феноменальный успех — уже в первый год она стала самой продаваемой игрой в США. А вскоре захватила и мир — на сегодняшний день игра переведена на 26 языков и продается почти в 100 странах. Раз в несколько лет проводятся чемпионаты мира по «Монополии». А когда в 2013 году производитель игры решил поменять одну из фишек игрового поля, в голосовании на «Фейсбуке» приняли участие 11 млн человек (непопулярный утюг уступил место фигурке кошки).
Фото: Чарльз Дэрроу
История игры обросла легендами, например о том, как она спасала жизни британским солдатам. В годы Второй мировой войны «Монополия» по линии Красного креста передавалась в нацистские лагеря для британских военнопленных. Но не только для развлечения — секретные службы Великобритании встраивали в фигурки игры миниатюрные компасы, напечатанные на тончайшем шелке карты с маршрутами побега, а в пачки игровых денег вкладывали настоящие немецкие марки. Каждый британский солдат знал: если на игровом поле «Парковка» напечатана красная точка — значит, это специальный вариант игры, с приятными «сюрпризами».
Казалось, скупив права на «Землевладельцев» и «Финансы», Parker Brothers с блеском выиграла собственную партию в «Монополию». Так оно и было на протяжении десятилетий. Но как не бывает идеальных преступлений, так невозможна и вечная монополия. Против игры сыграла собственная популярность — вызов «Монополии» бросил ее же поклонник.
НАРУШЕНИЕ МОНОПОЛИИ
«Я помню, как будто это было только вчера. Я сидел перед камином, когда услышал, как мой старший брат Джерри позвал меня: «Эй, малыш, нам нужен еще один игрок для «Монополии». Давай сюда!»» — в своих воспоминаниях американский профессор Ральф Анспах описывал, с каким восторгом он принял то приглашение.
Дело происходило зимой 1937 года. Вскоре семья Ральфа эмигрировала в США, спасаясь от преследования евреев в нацистской Германии. Мальчик вырос, стал профессором. Однажды он пытался в доступной форме — через игру — объяснить уже своему восьмилетнему сыну, что плохого в создании нефтяных картелей (неизвестно, так ли уж хотел это знать сам ребенок). И вдруг обнаружил, насколько сложно это сделать: полки в магазинах были заставлены «Монополией», которая утверждала, что создание картелей и есть достойная цель любого бизнеса.
«И меня начало беспокоить, что эта игра ставит целью не просто заработать деньги, а сделать это ценой разорения других игроков, — вспоминал профессор. — Так и в реальной жизни монополисты выворачивают наши карманы с помощью непомерно высоких цен, препятствуют внедрению инноваций и лишают многих американских парней их мечты, которую они могли бы осуществить, организовав свой небольшой бизнес…Это квинтэссенция американской истории, где компания, которая делает «Монополию», сама является монополией».
Фото: Профессор Ральф Анспах
Так урок политэкономии для сына подарил Анспаху идею создания «Анти-Монополии» — игры, где главной целью было разрушение начинающих складываться монополий других игроков, а не их создание. 400 000 экземпляров игры, проданных за два года, показали, что в Америке еще хватает людей, мечтающих о более справедливом мироустройстве. Но кроме серьезного дохода профессор получил иск от Parker Brothers за нарушение авторских прав на товарный знак.
К счастью для профессора, ему вовремя напомнили историю Лиззи Мейджи. Череда судов длилась почти десять лет, пока в 1983 году Верховный суд не принял компромиссное решение: товарный знак «Монополии» оставался за Parker Brothers, но с Анспаха снималась ответственность за нарушение авторских прав, так как он доказал, что прообразом «Монополии» стала игра квакеров из Атлантик-Сити. Все закончилось заключением соглашения — Ральф Анспах продолжает выпускать свою «Анти-Монополию» и сегодня, но уже по лицензии Hasbro (которая поглотила Parker Brothers вместе с правами на все ее игры). Можно сказать, профессор проделал путь из маргиналов в системную оппозицию.
У РУССКИХ — СОБСТВЕННАЯ ГОРДОСТЬ
Занятая судебными спорами в США, Parker Brothers не обращала особого внимания на появление клонов «Монополии» на рынках, которые не считала для себя приоритетными. В том числе и в СССР.
Фирменные коробки с «Монополией» если и забрасывало через железный занавес, то довольно редко (известный факт — шесть экземпляров игры, привезенных Parker Brothers на американскую выставку в Москве в 1959 году, исчезли прямо со стендов). А всерьез пристрастили россиян к американской игре первые кооперативы. В 1988 году питерские предприниматели Юрий Куликов и Валерий Панкратов переложили игру на российские реалии, назвали ее «Менеджер» и сорвали куш — до 2007 года, пока фирма не разорилась, успели продать 5 млн экземпляров. «Еще 17 сентября 1988 года создатель «Менеджера» Панкратов Валерий Васильевич потрясающе точно отразил и растиражировал в игре результаты будущих экономических событий в России: приватизацию, инфляцию, ввод в обращение купюр крупного достоинства», — хвастался официальный сайт игры и обещал отметить 20-летие «Менеджера» на Красной площади с розыгрышем 1 млн руб. и автомобилей… Но площадь так и не дождалась игроков — фирму засосало в трясину очередного кризиса, из которого она уже не выбралась.
ПРЕДТЕЧА ИГР-СТРАТЕГИЙ
Сегодня «Монополия» — не просто игра, но и предмет научного интереса. Одни экономисты объясняют, как понимание принципов игры поможет вам вести реальный бизнес, другие столь же аргументировано доказывают, почему игра не имеет прикладного применения. Ходят слухи, что где-то в далекой Австралии живет водитель автобуса, который, поиграв в «Монополию», переквалифицировался в риелторы и стал миллионером, но мало кто того водителя видел. Чемпион мира 1983 года по игре в «Монополию» Грег Джейкобс даже удивился, когда его однажды спросили, не принимает ли он игру за реальность: «Мне и в голову не приходит, что я могу соревноваться за обладание реальной собственностью и все такое. Просто я играю в великую игру».
На что «Монополия» повлияла неоспоримо — так это на индустрию игр. До ее появления игры строились по линейному принципу — со стартом и финишем, кто первый добрался до «дома», тот и молодец. С игрового поля «Монополии» слово «финиш» исчезло, и это было настоящей революцией. Целью игры стало не безудержное стремление вперед, а построение стратегии, которая обеспечит победу над соперниками. По сути это прообраз многочисленных современных стратегических игр. Неудивительно, что разработчик одной из самых знаменитых пошаговых компьютерных игр-стратегий Civilazation Сид Мейер в свое время признался, что положил в основу игры именно эвристический подход Чарльза Дэрроу. Так что когда вы сегодня строите в компьютере очередную империю, знайте — сами о том не догадываясь, вы играете и в «Монополию» тоже.
РБК
