Россия по-прежнему занимает одно из последних мест в мире по многим параметрам предпринимательской активности, следует из результатов очередного этапа Глобального мониторинга предпринимательства (Global Entrepreneurship Monitor, GEM), опубликованного на этой неделе.
Например, в намерениях создать собственный бизнес признаются лишь 2,6% опрошенных россиян. Это лишь на доли процента лучше, чем годом ранее, и по-прежнему худший показатель из всех стран, исследуемых GEM. Для сравнения: в США о намерениях стать предпринимателями готовы заявить 12,2% опрошенных, в Великобритании — 7,2%, в Эстонии — 19,4%, в Индии — 22,8%, в Бразилии — 27,2%, в Китае — 14,4%.
Впрочем, по некоторым показателям предпринимательской активности улучшения все же заметны, говорит Ольга Верховская, преподаватель Высшей школы менеджмента Санкт-Петербургского университета. Например, положительно оценивает свои способности к предпринимательству уже практически каждый третий россиянин — 28,2% (годом ранее было 20%), доля россиян, которых останавливает боязнь неудачи, за год снизилась с 47 до 29%. Прошлогодний показатель был рекордным за все время наблюдений.
Неблагоприятную ситуацию с предпринимательством в России можно частично объяснить низкой безработицей на российском рынке труда. Вплоть до последнего времени «работа на дядю», по мнению россиян, давала более стабильный доход, говорит Верховская. Когда же в 2013 г. исследователи решили выяснить, как на предпринимательскую активность влияет место нынешней работы, оказалось, что доля тех, кто считает себя способным организовать собственное дело, значительно выше среди сотрудников малых предприятий. Получается, что если работа в малом бизнесе хотя бы отчасти стимулирует и готовит людей к открытию своего дела, то в крупных компаниях все ровно наоборот.
Во-первых, боязнь потерпеть фиаско, к сожалению, заложена в российской культуре предпринимательства, так объясняет результаты GEM Александр Ивлев из московского офиса EY. В других странах страх неудачи существенно меньше — и буквально через пару месяцев после закрытия одного дела люди готовы предпринимать следующие попытки. Во-вторых, само по себе предпринимательство в России появилось относительно недавно, продолжает Ивлев. И наконец, занятие своим делом связано с многочисленными трудностями. Сложно привлечь финансирование, сложно получить все необходимые разрешения и документы, заключает Ивлев.
В 2013 г. глобальная команда исследователей попыталась измерить влияние занятий предпринимательством на восприятие жизни. И здесь тоже хороших новостей для России не много. Например, когда российских респондентов спросили, близка ли их нынешняя жизнь к идеалу, выяснилось, что доля несчастных людей среди предпринимателей заметно меньше, чем среди тех, кто открытием собственного дела пока не интересуется. Если среди всего населения, по подсчетам GEM, полностью несогласных с утверждением, что их жизнь близка к идеалу, 16,5%, то среди предпринимателей — лишь 5,6%. Но это не значит, что любой предпринимательский опыт позитивно сказывается на восприятии жизни, подчеркивает Верховская. У тех, кто попытался заняться своим делом, но вынужден был закрыть бизнес, показатели заметно хуже, чем у тех, кто даже и не пытался ничего предпринимать. Каждый пятый «неудачник в бизнесе» убежден, что и его жизнь совсем далека от идеала, еще 38% считают, что просто не близка, рассказала она.
Верховская не исключает, что небольшое улучшение результатов России в мониторинге GEM связано с прогрессом, достигнутым в других международных рейтингах. Например, в рейтинге Doing Business Россия в 2013 г. поднялась со 120-го до 92-го места, а в рейтинге конкурентоспособности — с 67-го до 64-го места.
Государству удалось снизить некоторые барьеры для ведения бизнеса — например, упрощен порядок подключения к электрическим и коммунальным сетям. Но на уровне индивидуального предпринимателя эти улучшения пока не слишком заметны. «Не появляется больше мотивов к тому, чтобы заниматься собственным делом. Многие, кто занимался, поглядывают, чтобы перейти куда-то в качестве наемного работника на хорошо оплачиваемую должность» — так объяснял стагнацию в российской экономике в прошлом году вице-премьер Игорь Шувалов.
Ведомости
